- Название: "can you promise not to leave?"
- Автор: faded_citylites.
- Переводчик: mikukano
- Бета: FridaHon
- Персонажи и пейринги: KiSeung
- Жанр: dark, angst, dethfic
- Рейтинг: PG-13
- Предупреждения: Кикван - псих
- Оригинальное название: "can you promise not to leave?"
- Ссылка на оригинал: faded-citylites.livejournal.com/3965.html
- Разрешение на перевод: не получено
читать дальше- Хенсын! - радостно воскликнул Кикван, - Смотри, что я получил!
Он быстро поднес листок к лицу парня и помахал им. Даже по-детски наивная улыбка красовалась на его лице.
- Смотри, смотри, смотри! У меня пять с плюсом! Ты гордишься мной?
Хенсын сидел в кресле за столом, свесив кисти рук с подлокотников, с совершенно пустым выражением лица, и не отвечал. Не увидев должной реакции, Кикван поник, и с его лица тут же сползла улыбка, а и без этого пухлые губы обиженно надулись.
- Ты все еще беспокоишься о случившемся? - тихо спросил он, несколько раз тыкая пальцем в руку Хенсына, но тот продолжал игнорировать его. Кикван вздохнул, смиряясь с этим молчанием, и поднялся на ноги, ощущая поражение.
- Хорошо, можешь не отвечать, - он некоторое время молча стоял, уставившись взглядом в стену, а потом наконец произнес как бы между прочим. - Пойду найду чего-нибудь поесть. Я принесу тебе.
Не оглядываясь назад, Кикван вышел из своей комнаты и, спрятав руки в карманах джинсов, отправился вниз, чтобы приготовить обед для себя и парня, оставшегося в его комнате.
В школе Кикван всегда один, Хенсын в неё не ходит, поэтому они проводят время вместе только после занятий.
Кикван взял с раздачи поднос с каким-то непонятным коричневым веществом на нем и сел за свободный стол. Он наклонился над этой так называемой едой и решил из любопытства понюхать, прежде чем с отвращением фыркнул носом и рывком оттолкнул поднос прочь. Дома у него всегда оставались остатки ужина со вчерашнего дня, поэтому он предпочёл утолить свой голод позже, чем рискнуть получить пищевое отравление. Вместо того, чтобы есть, он достал книгу и начал читать, но прочитать успел совсем немного, когда услышал тихий назойливый шепот вокруг. И ему отнюдь не понравилось, что он смог услышать. Слова и предложения образовывали уродливые, искаженные звуки, от которых стоял неприятных гул в голове.
"Вы слышали? Этот мальчик… Он слишком странный.. "
"Да, моя мама говорила, что его у его семьи какие-то проблемы. Они все такие странные "
- Хенсын-а, они снова высмеивали меня сегодня, - говорит Кикван своему другу по возвращении домой, лежа головой на его коленях и ощущая, как слезы текут из его глаз. - Почему они не могут просто оставить меня в покое? - бормочет он, продолжая прятать лицо в коленях Хенсына. Слезы впитываются в ткань джинсов, но Кикван знает, что Хенсын не возражает. Он никогда не возражает.
Так он пролежал долгое время, вырисовывая на колене Хенсына кончиком пальца какие-то замысловатые узоры и опухшими от слез глаза наблюдая за движениями пальца, пока, наконец, не заснул, а с утра, проснувшись, обнаружил себя в том же положении, как и накануне.
- Кикван, - позвала его миссис Янг в конце урока, когда остальные дети стали расходиться.
- Да, мэм? - собрав свои вещи и пройдя в переднюю часть класса, ответил Кикван. За прошедшую ночь он выплакал все слёзы, шея болела от сна в неудобном положении - выглядел он, мягко говоря, не важно, но Хенсына совсем в этом не винил, так как знал, что тот просто не хотел разрушить его и без того тревожный сон. И Кикван пообещал себе, что в следующий раз, когда он будет рассказывать Хенсыну все, что накипело внутри, они должны будут лежать в мягкой и удобной кровати.
Дожидаясь, пока учительница соберет все свои учебные материалы и документы, он стоит, лениво и устало гуляя взглядом по уже пустому классу, когда она достает какой-то желтый бланк.
- Кикван, я хотела связаться с твоими родителями, но у меня ничего не вышло, - объяснила она, выпрямляясь и обходя стол вокруг, чтобы встать напротив Киквана. - Я позвонила в справочную, чтобы узнать их телефонные номера, но мне сообщили, что никаких записей нет, это странно. Мне бы хотелось поговорить с ними в ближайшее время на счет родительской конференции.
Услышав это, Кикван почти сразу побледнел, но так же быстро попытался совладать с собой.
- Ох, прошу прощения за то, что вам пришлось утруждать себя, но у моих родителей нет мобильных телефонов, и на данный момент они находятся в командировке по работе далеко отсюда.
- Ну, тогда хорошо, Кикван, - улыбается она ему, - Просто возьми эту форму и убедись, чтобы твои родители по возвращении обязательно заполнили её и связались со мной. Мой контактный телефон на обратной стороне. Когда они мне позвонят, мы сможем обсудить дату и время встречи.
Кикван взял листок и сжал его между двух пальцев, смотря на него сверху вниз: "Родительская конференция" было написано жирным и разборчивым почерком вверху листа. Непроизвольно его губы сжались в тонкую, мрачную линию, и по ним можно было прочесть, что парень совсем недоволен. Снова обратив свое внимание на учителя, он убедил её, что сделает все именно так, как они говорит и спросил, свободен ли он, если она закончила. Получив на свой вопрос короткий кивок и легкую улыбку, он снова поклонился, прежде чем вышел из класса.
Зайдя домой, Кикван понял, что тишина, которая стоит вокруг и которую до этого он не замечал, на данный момент просто оглушает. Посмотрев на листок в своих руках, он тяжело сглотнул.
- Хенсын? Я дома.
Этой ночью Кикван и Хенсын лежат в постели, мягкой, уютной, как и хотел первый, и никто из них ни говорит ни слова. И Киквану хорошо, потому что все, чего он действительно хочет, это лежать рядом с этим парнем. Молчание продолжается на протяжении нескольких десятков минут, а затем Кикван наконец произносит:
- Миссис Янг сегодня спрашивала о моих родителях, - он делает небольшую паузу, в это время нервно жуя губу. - Я сказал, что они в командировке. Я не хотел врать, потому что знаю, что ты не любишь лжецов, но я не знал, что ответить. Если бы я сказал ей правду, она бы забрала меня у тебя…
Кикван хмурится, представляя это себе. Он знает, что Хенсын не будет его осуждать, но его это все равно беспокоит, он не хочет его огорчать. Глядя в обычное пустое лицо парня, Кикван спрашивает с легкой дрожью в голосе, которую не смог унять: - Ты ведь не оставишь меня, правда? - он по удобнее устранивает голову на плече Хенсына. - Пожалуйста, скажи, что ты не сделаешь этого! Ты не можешь быть похожим на них! Не можешь!
Не дожидаясь ответа Хенсына, чтобы придать себе уверенности, Кикван крепко цепляется за края его свободного свитера пальцами и так же крепко обнимает его, не желая никуда отпускать. Наконец, спустя некоторое время, он смотрит в глаза Хенсына и шепчет, обещая: он клянется, что видит в глазах этого парня, лежащего так близко, теплый огонек, и этого достаточно, чтобы быть спокойным на протяжении еще одной ночи.
Спустя две недели Миссис Янг снова разговаривала с ним.
- Кикван, я так и не дождалась звонка от твоих родителей, - начала учительница, легко морщась, отчего на её лице появились мелкие морщинки. - Они заполнили форму? Я, конечно, не тороплю вас, но мне действительно важно, чтобы они это сделали.
Кикван открыл рот, чтобы ответить, но для нормального ответа ничего не лезло в голову. Он начал нервно теребить край своей рубашки, и это, естественно, не осталось без внимания учителя.
- Кикван, что-то не так? - спросила она, и на её лице появилось явное беспокойство. Кикван снова замер на несколько мгновений перед тем, как легко улыбнуться, и покачал головой.
- Ничего не случилось, миссис Янг, правда ничего не случилось, - он очень усердно улыбается, надеясь, что она не заметит той заминки в голосе. - Они просто еще не нашли для этого времени, потому что только что вернулись и на самом деле очень устали, поэтому я не хотел их беспокоить.
Миссис Янг не совсем убедили его слова, но, тем не менее, она согласилась.
- Ну, хорошо. Просто постарайся принести мне заполненный бланк уже завтра.
Кикван кивнул, уже пятясь назад к выходу из класса, а затем со всех ног помчался домой.
- Я не знаю, что делать, - признался он Хенсыну, не смотря на него. Он устал, и сейчас его голос прозвучал грубо и даже слегка раздражённо. - Она хочет этот дурацкий листок к завтрашнему дню! Что мне делать? Что мне делать?!
Кикван уже начал паниковать, но вовремя себя остановил. Его отцу никогда не нравилось, когда он впадал в панику, он помнил это, хоть его родители были далеко теперь.
- Ты видела, как он ведет себя в последнее время? - яростный шепот разнесся по кухне и Кикван понял, что его отец очень зол.
- Я знаю, дорогой. Он так ведет себя с того дня, как поссорился с Хенсыном, - после яростного из комнаты прозвучал мягкий голос. Кикван всегда любил свою мать, за её постоянную нежность, доброту, ласку и заботу. Он был бы удивлен, если бы она не вступилась бы и не поняла его в такой ситуации.
Прежде чем ответить, отце издал разочарованный звук:
- Я не знаю, что делать.
Кикван обеспокоен отчаянием, слышимым в голосе отца, и его очень расстраивало то, что он не может ничего сделать, чтобы ситуация стала лучше. Заинтересованный голос его матери звучит снова, но он все такой же мягкий.
- Не беспокойся, хорошо? Завтра, когда он вернутся из школы я с ним поговорю, а ты не переживай и просто иди спать, тебе завтра рано вставать на работу.
Свет на кухне погас, а Кикван, сорвавшись со своего места, перед этим не забыв плотно закрыть дверь, поспешил снова оказаться в своей постели.
На следующий день, возвращаясь из школы, он уже ожидал разговора с матерью и даже немного был готов к нему, но по приходе домой никак не ожидал увидеть её в его комнате, разглядывающую его шкаф как внутри, так и снаружи.
- Мама, что ты делаешь? - спросил он грозным тоном. Услышав его голос, женщина испуганно вскрикнула и, когда повернулась к нему лицом, то в её глазах отчетливо читался страх.
- К-кикван... что в твоём шкафу делает Хенсын?.. - как бы странно ни выглядел этот вопрос со стороны, Кикван его понял. Он перевел взгляд на безжизненно свисающую из шкафа руку. Он не хотел его там держать, просто требовалось время, чтобы набраться смелости и рассказать об этом родителям. И он надеялся, что мама поймет его в отличие от них, тех, кто всегда издевались над ним в школе.
- Мы поссорились... Он хотел уйти от меня, мама.. - с отчаянием ответил он, все-таки еще имея хоть малейшую надежду на понимание. - Это единственное, что я мог сделать, чтобы быть уверенным в том, что он не оставит меня из-за этого ублюдка - Джунхена.
Не выдержав, его мать заплакала, и он не понимает почему. У него всего лишь появилась твёрдая уверенность в том, что Хенсын не уйдет. Мама всегда говорила, как она хотела, чтобы у Киквана было много друзей, а школьная жизнь не доставляла проблем. Киквану не желал терять лучшего друга, ведь так и его мать была бы счастлива. Хенсыну было бы всегда лучше с ним, так или иначе.
- К-кикван, - голос матери вырвал его из своих мыслей. - Т-тебе нужно обратится к врачу, - шептала женщина, по-прежнему тихо всхлипывая. Она начала медленно приближаться к нему, - Мы сходим к врачу. Хорошо? И-и мать Хенсына должна узнать об этом. Боже, я не знаю, сможем ли мы объясниться с его семьёй…
Кикван вздрогнул, когда она упомянула Хенсына
- Нет, - тихо и отчетливо произнес он.
- Ч-что? - на лице его матери выразилось замешательство, - Что ты имеешь в виду?
- Ты не можешь забрать его, - твёрдо и уверенно ответил он, сверля взглядом пол. - Ты не можешь забрать его у меня! - повторяет он, уже повысив голос. После этих слов бедная женщина теряет над собой контроль, прекращая спокойно разговаривать.
- Ты не можешь держать его здесь, Кикван! Он мертв! Пожалуйста, перестань, просто остановись! – она рыдала, и слезы быстро стекали по её щекам. - Пожалуйста, просто остановись,- тихонько повторяла она и в бессилии опустила руки, а Кикван на все её слова лишь покачал головой.
- Я думал, что поймешь меня, но ты такая же, как они.. Но это не имеет никакого значения.. Я не позволю тебе отнять его у меня.
Закончив свою фразу, он медленно подошёл к тумбочке, стоящей рядом с его кроватью и так же медленно достал нож.
- Кикван.. что ты делаешь? - голос его матери превратился в наполненный ужасом шепот. Он проигнорировал её, разглядывая нож у себя в руках и подушечками пальцев скользя по острому лезвию, проверяя, насколько оно острое. Он думал о том, как красив был Хенсын, когда он убил его. Он сопротивлялся долго и упорно, но потом смиренно замолчал, когда нож вонзился в его тело.
- Кикван, пожалуйста… Положи нож, - умоляла мать, и голос дрожал еще сильнее, но он как будто не слышал этого и медленными и стабильными шагами приближался к ней, подталкивая её все дальше и дальше назад, пока пятиться дальше становилось уже некуда. Понадобилось всего два удара, чтобы заставить её замолчать.
Он хмурится. Вспоминает, как этим же ножом убил своего отца, когда тот вернулся домой и почувствовал запах смерти. Кикван думает, что это было бы не справедливо: оставить его отца жить без его матери. Он знает, что отец хотел бы этого.
Он смотрит на тело в его руках. Хенсын больше никогда не улыбнётся и не задаст вопросов, которые заставят Киквана смеяться. Он хочет, чтобы в их жизни стало все по-прежнему, как до появления Джунхена, отличие будет лишь в том, что теперь Хенсын никогда даже не захочет его покинуть.
- Ты останешься со мной навсегда, правда? - Кикван смотрел в безжизненное лицо Хенсына и знал, что ответ "да". Глаза Хенсына молча словно заверили его в этом и Кикван искренне улыбнулся, потому что это все, что ему нужно.
- Вы, ребята, уже слышали, о том, что случилось? - крикнул Есоб, торопливо садясь на свое место за обеденным столом. Дуджун и Донун заинтересованно посмотрели на него, и первый кивнул в знак того, чтобы он продолжал.
- Вы никогда не поверите! Учитель Янг убита! - объявляет он с широко раскрытыми глазами, а Дуджун от услышанного давится своей едой, чуть ли не выплевывая все наружу, но кое как проглатывает кусок.
- Что?! - воскликнул он достаточно громко для того, чтобы его услышали все находящиеся в столовой люди. - Когда это случилось?
- Вчера, - сообщает Есоб. - Очевидно, ей нужно было поговорить с родителями одного ребенка, и она решила посетить их, потому что могла дождаться ответа несколько недель и, якобы, ребенок вел себя действительно странно. И вот когда она решила сама сходить и убедиться, все ли в порядке, парень психанул и ударил её ножом. Думаю, он что-то скрывал..
- А как его звали? - тихо спросил Дуджун, с интересом наклоняясь вперед.
- Ли..Ли Кикван..или что-то в этом роде.. - задумчиво ответил Есоб, почесывая голову.
Глаза Донуна полезли на лоб от услышанного.
- Подождите. Ли Кикван.. это не тот ли, о котором говорил Джунхен-хен?
Есоб прокрутил воспоминания в голове, прежде чем кивнуть.
- Ничего себе, - ошарашено продолжил Донун. - Я слышал об этом парне. Говорят, он убил своих родителей, вместе со своим лучшим другом, Хенсыном. Интересно... что заставило его сойти с ума?
Дуджун вздохнул:
- Кто знает. Может быть, он просто еще один запутавшийся ребёнок, который не может сделать свою жизнь лучше.
Дуджун посмотрел на свои часы и снова обратил внимание на друзей.
- Все, нам нужно идти, иначе опоздаем на урок. Нужно просто перестать думать об этом дерьме и об этом Кикване тоже. Все это скоро забудется.
Кикван выглядывает из-за стола позади, и он так совсем не думает.
- Автор: faded_citylites.
- Переводчик: mikukano
- Бета: FridaHon
- Персонажи и пейринги: KiSeung
- Жанр: dark, angst, dethfic
- Рейтинг: PG-13
- Предупреждения: Кикван - псих
- Оригинальное название: "can you promise not to leave?"
- Ссылка на оригинал: faded-citylites.livejournal.com/3965.html
- Разрешение на перевод: не получено
читать дальше- Хенсын! - радостно воскликнул Кикван, - Смотри, что я получил!
Он быстро поднес листок к лицу парня и помахал им. Даже по-детски наивная улыбка красовалась на его лице.
- Смотри, смотри, смотри! У меня пять с плюсом! Ты гордишься мной?
Хенсын сидел в кресле за столом, свесив кисти рук с подлокотников, с совершенно пустым выражением лица, и не отвечал. Не увидев должной реакции, Кикван поник, и с его лица тут же сползла улыбка, а и без этого пухлые губы обиженно надулись.
- Ты все еще беспокоишься о случившемся? - тихо спросил он, несколько раз тыкая пальцем в руку Хенсына, но тот продолжал игнорировать его. Кикван вздохнул, смиряясь с этим молчанием, и поднялся на ноги, ощущая поражение.
- Хорошо, можешь не отвечать, - он некоторое время молча стоял, уставившись взглядом в стену, а потом наконец произнес как бы между прочим. - Пойду найду чего-нибудь поесть. Я принесу тебе.
Не оглядываясь назад, Кикван вышел из своей комнаты и, спрятав руки в карманах джинсов, отправился вниз, чтобы приготовить обед для себя и парня, оставшегося в его комнате.
В школе Кикван всегда один, Хенсын в неё не ходит, поэтому они проводят время вместе только после занятий.
Кикван взял с раздачи поднос с каким-то непонятным коричневым веществом на нем и сел за свободный стол. Он наклонился над этой так называемой едой и решил из любопытства понюхать, прежде чем с отвращением фыркнул носом и рывком оттолкнул поднос прочь. Дома у него всегда оставались остатки ужина со вчерашнего дня, поэтому он предпочёл утолить свой голод позже, чем рискнуть получить пищевое отравление. Вместо того, чтобы есть, он достал книгу и начал читать, но прочитать успел совсем немного, когда услышал тихий назойливый шепот вокруг. И ему отнюдь не понравилось, что он смог услышать. Слова и предложения образовывали уродливые, искаженные звуки, от которых стоял неприятных гул в голове.
"Вы слышали? Этот мальчик… Он слишком странный.. "
"Да, моя мама говорила, что его у его семьи какие-то проблемы. Они все такие странные "
- Хенсын-а, они снова высмеивали меня сегодня, - говорит Кикван своему другу по возвращении домой, лежа головой на его коленях и ощущая, как слезы текут из его глаз. - Почему они не могут просто оставить меня в покое? - бормочет он, продолжая прятать лицо в коленях Хенсына. Слезы впитываются в ткань джинсов, но Кикван знает, что Хенсын не возражает. Он никогда не возражает.
Так он пролежал долгое время, вырисовывая на колене Хенсына кончиком пальца какие-то замысловатые узоры и опухшими от слез глаза наблюдая за движениями пальца, пока, наконец, не заснул, а с утра, проснувшись, обнаружил себя в том же положении, как и накануне.
- Кикван, - позвала его миссис Янг в конце урока, когда остальные дети стали расходиться.
- Да, мэм? - собрав свои вещи и пройдя в переднюю часть класса, ответил Кикван. За прошедшую ночь он выплакал все слёзы, шея болела от сна в неудобном положении - выглядел он, мягко говоря, не важно, но Хенсына совсем в этом не винил, так как знал, что тот просто не хотел разрушить его и без того тревожный сон. И Кикван пообещал себе, что в следующий раз, когда он будет рассказывать Хенсыну все, что накипело внутри, они должны будут лежать в мягкой и удобной кровати.
Дожидаясь, пока учительница соберет все свои учебные материалы и документы, он стоит, лениво и устало гуляя взглядом по уже пустому классу, когда она достает какой-то желтый бланк.
- Кикван, я хотела связаться с твоими родителями, но у меня ничего не вышло, - объяснила она, выпрямляясь и обходя стол вокруг, чтобы встать напротив Киквана. - Я позвонила в справочную, чтобы узнать их телефонные номера, но мне сообщили, что никаких записей нет, это странно. Мне бы хотелось поговорить с ними в ближайшее время на счет родительской конференции.
Услышав это, Кикван почти сразу побледнел, но так же быстро попытался совладать с собой.
- Ох, прошу прощения за то, что вам пришлось утруждать себя, но у моих родителей нет мобильных телефонов, и на данный момент они находятся в командировке по работе далеко отсюда.
- Ну, тогда хорошо, Кикван, - улыбается она ему, - Просто возьми эту форму и убедись, чтобы твои родители по возвращении обязательно заполнили её и связались со мной. Мой контактный телефон на обратной стороне. Когда они мне позвонят, мы сможем обсудить дату и время встречи.
Кикван взял листок и сжал его между двух пальцев, смотря на него сверху вниз: "Родительская конференция" было написано жирным и разборчивым почерком вверху листа. Непроизвольно его губы сжались в тонкую, мрачную линию, и по ним можно было прочесть, что парень совсем недоволен. Снова обратив свое внимание на учителя, он убедил её, что сделает все именно так, как они говорит и спросил, свободен ли он, если она закончила. Получив на свой вопрос короткий кивок и легкую улыбку, он снова поклонился, прежде чем вышел из класса.
Зайдя домой, Кикван понял, что тишина, которая стоит вокруг и которую до этого он не замечал, на данный момент просто оглушает. Посмотрев на листок в своих руках, он тяжело сглотнул.
- Хенсын? Я дома.
Этой ночью Кикван и Хенсын лежат в постели, мягкой, уютной, как и хотел первый, и никто из них ни говорит ни слова. И Киквану хорошо, потому что все, чего он действительно хочет, это лежать рядом с этим парнем. Молчание продолжается на протяжении нескольких десятков минут, а затем Кикван наконец произносит:
- Миссис Янг сегодня спрашивала о моих родителях, - он делает небольшую паузу, в это время нервно жуя губу. - Я сказал, что они в командировке. Я не хотел врать, потому что знаю, что ты не любишь лжецов, но я не знал, что ответить. Если бы я сказал ей правду, она бы забрала меня у тебя…
Кикван хмурится, представляя это себе. Он знает, что Хенсын не будет его осуждать, но его это все равно беспокоит, он не хочет его огорчать. Глядя в обычное пустое лицо парня, Кикван спрашивает с легкой дрожью в голосе, которую не смог унять: - Ты ведь не оставишь меня, правда? - он по удобнее устранивает голову на плече Хенсына. - Пожалуйста, скажи, что ты не сделаешь этого! Ты не можешь быть похожим на них! Не можешь!
Не дожидаясь ответа Хенсына, чтобы придать себе уверенности, Кикван крепко цепляется за края его свободного свитера пальцами и так же крепко обнимает его, не желая никуда отпускать. Наконец, спустя некоторое время, он смотрит в глаза Хенсына и шепчет, обещая: он клянется, что видит в глазах этого парня, лежащего так близко, теплый огонек, и этого достаточно, чтобы быть спокойным на протяжении еще одной ночи.
Спустя две недели Миссис Янг снова разговаривала с ним.
- Кикван, я так и не дождалась звонка от твоих родителей, - начала учительница, легко морщась, отчего на её лице появились мелкие морщинки. - Они заполнили форму? Я, конечно, не тороплю вас, но мне действительно важно, чтобы они это сделали.
Кикван открыл рот, чтобы ответить, но для нормального ответа ничего не лезло в голову. Он начал нервно теребить край своей рубашки, и это, естественно, не осталось без внимания учителя.
- Кикван, что-то не так? - спросила она, и на её лице появилось явное беспокойство. Кикван снова замер на несколько мгновений перед тем, как легко улыбнуться, и покачал головой.
- Ничего не случилось, миссис Янг, правда ничего не случилось, - он очень усердно улыбается, надеясь, что она не заметит той заминки в голосе. - Они просто еще не нашли для этого времени, потому что только что вернулись и на самом деле очень устали, поэтому я не хотел их беспокоить.
Миссис Янг не совсем убедили его слова, но, тем не менее, она согласилась.
- Ну, хорошо. Просто постарайся принести мне заполненный бланк уже завтра.
Кикван кивнул, уже пятясь назад к выходу из класса, а затем со всех ног помчался домой.
- Я не знаю, что делать, - признался он Хенсыну, не смотря на него. Он устал, и сейчас его голос прозвучал грубо и даже слегка раздражённо. - Она хочет этот дурацкий листок к завтрашнему дню! Что мне делать? Что мне делать?!
Кикван уже начал паниковать, но вовремя себя остановил. Его отцу никогда не нравилось, когда он впадал в панику, он помнил это, хоть его родители были далеко теперь.
- Ты видела, как он ведет себя в последнее время? - яростный шепот разнесся по кухне и Кикван понял, что его отец очень зол.
- Я знаю, дорогой. Он так ведет себя с того дня, как поссорился с Хенсыном, - после яростного из комнаты прозвучал мягкий голос. Кикван всегда любил свою мать, за её постоянную нежность, доброту, ласку и заботу. Он был бы удивлен, если бы она не вступилась бы и не поняла его в такой ситуации.
Прежде чем ответить, отце издал разочарованный звук:
- Я не знаю, что делать.
Кикван обеспокоен отчаянием, слышимым в голосе отца, и его очень расстраивало то, что он не может ничего сделать, чтобы ситуация стала лучше. Заинтересованный голос его матери звучит снова, но он все такой же мягкий.
- Не беспокойся, хорошо? Завтра, когда он вернутся из школы я с ним поговорю, а ты не переживай и просто иди спать, тебе завтра рано вставать на работу.
Свет на кухне погас, а Кикван, сорвавшись со своего места, перед этим не забыв плотно закрыть дверь, поспешил снова оказаться в своей постели.
На следующий день, возвращаясь из школы, он уже ожидал разговора с матерью и даже немного был готов к нему, но по приходе домой никак не ожидал увидеть её в его комнате, разглядывающую его шкаф как внутри, так и снаружи.
- Мама, что ты делаешь? - спросил он грозным тоном. Услышав его голос, женщина испуганно вскрикнула и, когда повернулась к нему лицом, то в её глазах отчетливо читался страх.
- К-кикван... что в твоём шкафу делает Хенсын?.. - как бы странно ни выглядел этот вопрос со стороны, Кикван его понял. Он перевел взгляд на безжизненно свисающую из шкафа руку. Он не хотел его там держать, просто требовалось время, чтобы набраться смелости и рассказать об этом родителям. И он надеялся, что мама поймет его в отличие от них, тех, кто всегда издевались над ним в школе.
- Мы поссорились... Он хотел уйти от меня, мама.. - с отчаянием ответил он, все-таки еще имея хоть малейшую надежду на понимание. - Это единственное, что я мог сделать, чтобы быть уверенным в том, что он не оставит меня из-за этого ублюдка - Джунхена.
Не выдержав, его мать заплакала, и он не понимает почему. У него всего лишь появилась твёрдая уверенность в том, что Хенсын не уйдет. Мама всегда говорила, как она хотела, чтобы у Киквана было много друзей, а школьная жизнь не доставляла проблем. Киквану не желал терять лучшего друга, ведь так и его мать была бы счастлива. Хенсыну было бы всегда лучше с ним, так или иначе.
- К-кикван, - голос матери вырвал его из своих мыслей. - Т-тебе нужно обратится к врачу, - шептала женщина, по-прежнему тихо всхлипывая. Она начала медленно приближаться к нему, - Мы сходим к врачу. Хорошо? И-и мать Хенсына должна узнать об этом. Боже, я не знаю, сможем ли мы объясниться с его семьёй…
Кикван вздрогнул, когда она упомянула Хенсына
- Нет, - тихо и отчетливо произнес он.
- Ч-что? - на лице его матери выразилось замешательство, - Что ты имеешь в виду?
- Ты не можешь забрать его, - твёрдо и уверенно ответил он, сверля взглядом пол. - Ты не можешь забрать его у меня! - повторяет он, уже повысив голос. После этих слов бедная женщина теряет над собой контроль, прекращая спокойно разговаривать.
- Ты не можешь держать его здесь, Кикван! Он мертв! Пожалуйста, перестань, просто остановись! – она рыдала, и слезы быстро стекали по её щекам. - Пожалуйста, просто остановись,- тихонько повторяла она и в бессилии опустила руки, а Кикван на все её слова лишь покачал головой.
- Я думал, что поймешь меня, но ты такая же, как они.. Но это не имеет никакого значения.. Я не позволю тебе отнять его у меня.
Закончив свою фразу, он медленно подошёл к тумбочке, стоящей рядом с его кроватью и так же медленно достал нож.
- Кикван.. что ты делаешь? - голос его матери превратился в наполненный ужасом шепот. Он проигнорировал её, разглядывая нож у себя в руках и подушечками пальцев скользя по острому лезвию, проверяя, насколько оно острое. Он думал о том, как красив был Хенсын, когда он убил его. Он сопротивлялся долго и упорно, но потом смиренно замолчал, когда нож вонзился в его тело.
- Кикван, пожалуйста… Положи нож, - умоляла мать, и голос дрожал еще сильнее, но он как будто не слышал этого и медленными и стабильными шагами приближался к ней, подталкивая её все дальше и дальше назад, пока пятиться дальше становилось уже некуда. Понадобилось всего два удара, чтобы заставить её замолчать.
Он хмурится. Вспоминает, как этим же ножом убил своего отца, когда тот вернулся домой и почувствовал запах смерти. Кикван думает, что это было бы не справедливо: оставить его отца жить без его матери. Он знает, что отец хотел бы этого.
Он смотрит на тело в его руках. Хенсын больше никогда не улыбнётся и не задаст вопросов, которые заставят Киквана смеяться. Он хочет, чтобы в их жизни стало все по-прежнему, как до появления Джунхена, отличие будет лишь в том, что теперь Хенсын никогда даже не захочет его покинуть.
- Ты останешься со мной навсегда, правда? - Кикван смотрел в безжизненное лицо Хенсына и знал, что ответ "да". Глаза Хенсына молча словно заверили его в этом и Кикван искренне улыбнулся, потому что это все, что ему нужно.
- Вы, ребята, уже слышали, о том, что случилось? - крикнул Есоб, торопливо садясь на свое место за обеденным столом. Дуджун и Донун заинтересованно посмотрели на него, и первый кивнул в знак того, чтобы он продолжал.
- Вы никогда не поверите! Учитель Янг убита! - объявляет он с широко раскрытыми глазами, а Дуджун от услышанного давится своей едой, чуть ли не выплевывая все наружу, но кое как проглатывает кусок.
- Что?! - воскликнул он достаточно громко для того, чтобы его услышали все находящиеся в столовой люди. - Когда это случилось?
- Вчера, - сообщает Есоб. - Очевидно, ей нужно было поговорить с родителями одного ребенка, и она решила посетить их, потому что могла дождаться ответа несколько недель и, якобы, ребенок вел себя действительно странно. И вот когда она решила сама сходить и убедиться, все ли в порядке, парень психанул и ударил её ножом. Думаю, он что-то скрывал..
- А как его звали? - тихо спросил Дуджун, с интересом наклоняясь вперед.
- Ли..Ли Кикван..или что-то в этом роде.. - задумчиво ответил Есоб, почесывая голову.
Глаза Донуна полезли на лоб от услышанного.
- Подождите. Ли Кикван.. это не тот ли, о котором говорил Джунхен-хен?
Есоб прокрутил воспоминания в голове, прежде чем кивнуть.
- Ничего себе, - ошарашено продолжил Донун. - Я слышал об этом парне. Говорят, он убил своих родителей, вместе со своим лучшим другом, Хенсыном. Интересно... что заставило его сойти с ума?
Дуджун вздохнул:
- Кто знает. Может быть, он просто еще один запутавшийся ребёнок, который не может сделать свою жизнь лучше.
Дуджун посмотрел на свои часы и снова обратил внимание на друзей.
- Все, нам нужно идти, иначе опоздаем на урок. Нужно просто перестать думать об этом дерьме и об этом Кикване тоже. Все это скоро забудется.
Кикван выглядывает из-за стола позади, и он так совсем не думает.
-
-
03.07.2011 в 19:44